О “Развязке “Петербургских тайн”

В 1994 году вышел известный российский телесериал “Петербургские тайны” в 48 сериях, снятый по мотивам романа Всеволода Крестовского “Петербургские трущобы”. Надо заметить, что об этом романе, хоть он и был в свое время популярен, до выхода “Тайн” мало кто знал.  Сериал пробудил к творению Крестовского невероятный интерес и стимулировал издателей к выпуску этой книги. Впрочем, поклонники “Тайн” оказались весьма разочарованными (если не сказать больше), поскольку их взору предстал социально-мрачный роман с кучей невзгод и несчастий. А любимые персонажи оказались, так сказать, по ту сторону закона. В одной из статей я уже говорил, что Крестовский, увы, не Диккенс. Последний любил мелодраму и прекрасно разбирался в ней. Что, кстати, не мешало ему тоже обличать тогдашние британские социальные язвы. “Петербургские трущобы” – это просто именины сердца для любителей мелодрамы. Но автор принес ее в жертву. Ведь его целью было заставить читателей не радоваться счастливому финалу полюбившихся персонажей, а рыдать от боли за их трагические судьбы.

Авторы сериала, взяв за основу сюжет “Трущоб”, существенно изменили его в лучшую сторону. Разумеется, отсутствие средств и лихое времечко сыграли свою роль. Но, в целом, можно сказать, что “Петербургские тайны” стали одним из лучших телесериалов 90-х годов. Замечу, что через несколько лет после их выхода на экраны был снят еще один блестящий телесериал – “Досье детектива Дубровского”, в котором сыграли многие актеры “Тайн” – Николай Караченцов, Евгения Крюкова, Борис Щербаков, Владимир Стеклов, Михаил Филиппов, Валерий Баринов.

В 1999 году Вадим Зобин и Леонид Пчелкин завершили недосказанную историю “Петербургских тайн”, добавив к нему еще 12 серий по оригинальному сценарию, автором которого, по своей книге “Развязка “Петербургских тайн”, выступил Вадим Зобин. И вот тут надо заметить, что последний столкнулся с одной существенной проблемой, на которую часто натыкается писатель, работающий над продолжением какого-либо сюжета. Дело в том, что авторы “Тайн” (к числу которых относился и сам Зобин) никакого продолжения не планировали. А посему уже осуществили некое подобие “развязки”, сняв совершенно непонятную, торопливую и откровенно скомканную сцену гибели доктора Катцеля и князя Владимира Шадурского. Возможно, у них деньги вдруг закончились. Не знаю. Но этот эпизод украшением ленты точно не является.

Впрочем, сейчас речь не об этом. Поскольку главный “злодей” картины, князь Шадурский, погиб, Вадиму Зобину потребовалась замена. И он ее нашел в лице Полиевкта Харлампиевича Хлебонасущенского. Вероятно, потому, что больше просто и выбрать было некого. А вводить нового персонажа… . Но вся штука в том, что на главного негодяя Хлебонасущенский никак не тянет. И автор, разумеется, это тоже понимал. Поэтому и решил прибегнуть к старой тактике советской сценарной школы. Если данный персонаж не мерзавец и негодяй – то надо сделать его таким, облив грязью и приписав какие-нибудь совершенные им гадости. Однако работает подобный метод далеко не всегда. И очень часто откровенно выглядит именно тем, чем является – искусственной попыткой вызвать у зрителей неприязнь к тому или иному персонажу. Вот, например, “Адъютант его превосходительства”. Помните, известную сцену избиения в тюрьме Красильникова на глазах у Юры? Для чего она здесь нужна? Этот эпизод введен в фильм с одной единственной целью – вызвать резкую неприязнь (или даже ненависть) к капитану Осипову. Зачем, спросите? Да потому что буквально сразу же после этого Виктор Захарович погибает от рук Кольцова. И это убийство в глазах зрителей должно быть оправдано. Мол, правильно, такого гада… . Ведь до этого Осипов ничем особенным себя не показал, и кто знает, может, нашлись бы и сочувствующие, чего авторы никак не могли допустить.

Или, вот, другой фильм (и книга) – “ТАСС уполномочен заявить”. Юлиану Семенову было недостаточно того, что Дубов сотрудничает с иностранной разведкой. Ему обязательно нужно было представить его законченным негодяем. Дубов и невесту свою убивает. И дневник какой-то придурошный ведет. Короче,  мерзавец первостатейный. А шпионами, говорит нам Семенов, только такие и бывают. Хотя, в реальной жизни это далеко не так. Однако вернемся к Хлебонасущенскому.

В знаменитом американском сериале “Менталист”, в серии, посвященной гипнозу, главный герой, Патрик Джейн, объясняет своим коллегам, что даже очень восприимчивого и податливого человека нельзя заставить с помощью гипноза сделать то, что чуждо его натуре. Ну, например, вы не сможете загипнотизировать его так, чтобы он кого-нибудь убил, если в обычном состоянии он этого сделать не может.

Вот так и здесь. Имеется взятый у Крестовского персонаж. Со всеми своими сильными и слабыми сторонами, плюсами и минусами. Знакомый зрителям досконально. И, к тому же, блестяще сыгранный Валерием Бариновым. И вы не сможете в одночасье превратить его в того, кем он не является. “Сколько ни говори “халва, халва”, а во рту сладко не станет”, гласит восточная пословица. Сколько в “Развязке” ни повторяют, что Хлебонасущенский – негодяй, все равно в это слабо верится. Причем, совершенные им “преступления”, мягко говоря, высосанные из пальца, тоже весьма маловероятны. Да и не только они.  Ну вот, например, эта история с корнетом Стевловым. Она совершенно нелепа. Зачем, скажите на милость, такой умной женщине, как генеральша фон Шпильце, заставлять офицера, пусть даже ее должника, совершать убийство? Что, тати на Руси перевелись? Ведь ясно было с самого начала, что ничего из сей затеи не выйдет.

И Полиевкт Харлампиевич никогда сам бы на убийство не пошел. Потому что из того, что мы о нем знаем,  видно, что оно чуждо его натуре. И сам Чернявый, кстати, тоже удивляется (“я думал, он половчее кого найдет”). Нелепица, придуманная Зобиным, чтобы замазать своего “злодея” черной красочкой. Точно так же выглядит и надуманная смерть Христины. Типа, толкнул, она упала и голову разбила. Впрочем, сами авторы понимают, что все эти “злодеяния” шиты белыми нитками. Поэтому самым страшным преступлением Полиевкта Харлампиевича, по мнению как самих авторов, так и зависимых от них персонажей, является тот факт, что он, пожилой и некрасивый человек, осмелился влюбиться в шестнадцатилетнюю девушку. Ну и что тут такого? В то время многие мужчины, пожилые и состоятельные, содержали подобных камелий. Да, не спорю, Маша оказалась княжной. А разлюбить ее Хлебонасущенский не смог. Однако весьма спорным и сомнительным выглядит его нападение на девушку. Да еще с “ливольвертом”. Опять же, это не в его стиле. В конце фильма Полиевкт Харлампиевич отправляется на каторгу вместе с Амалией Потаповной. Получается, что их преступления равнозначны? Глупость. Если не сказать больше.

И несколько слов о времени действия сериала.  Роман Крестовского начинается именно с даты – 5 мая 1838 года. В этот день Наташа отнесла новорожденную дочь княжны Анны в дом Шадурских. Стало быть, все, что произошло через 16 лет – это 1854. Авторы, однако, решили передвинуть начальные события с 1838 года куда-нибудь поближе к концу 19-го века. В эпоху железных дорог, телеграфа и пр. Вероятно, ее им было легче воссоздать. Особенно, при мизерном бюджете. Тем не менее, далеко не всегда подобные изменения проходят благополучно. Я вспоминаю один интересный факт. В знаменитой ленте Сидни Люмета “12 разгневанных мужчин” (по пьесе Реджи Роуза) действует жюри присяжных, состоящее только из белых мужчин. Таковы были законы того времени. В середине 90-х в своей телевизионной экранизации (с Джеком Леммоном и Джорджем К. Скоттом) популярный режиссер Уильям Фридкин решил это дело “поправить”. Понатыкал в свою ленту черных и латиносов столько, что просто диву даешься. Даже в роли выходца из Восточной Европы (которого у Люмета играл чех Восковец) у него снялся латиноамериканец Дж. Олмос, впоследствии прославившийся ролью Уильяма Адамы в “Звездном крейсере “Галактика”. Вроде бы, все правильно. А получилась откровенная чепуха. Почему, спросите? Да потому что ограничения при наборе присяжных были не только по расовому, но и по половому признаку. Женщины тоже в жюри не допускались. А ввести их в фильм Фридкин не смог – это надо всю пьесу менять. Вот и получается, что как раз у Люмета все было именно так, как положено. А в “исправленной” версии абсолютно нелепый и нереальный в наше время чисто мужской состав присяжных.

В “Петербургских тайнах” авторы тоже столкнулись с серьезной проблемой, которая не дала им возможности перенести повествование на конец 19-го века. В 1861 году было отменено крепостное право. А без него не получится история Наташи. Вот почему время действия первых серий – это не позднее конца 50-х годов.

P.S. На одном из форумов я прочел очень занятное мнение одного из зрителей сериала. У него, как он пишет, сложилось такое впечатление, что автор “Развязки” вообще не смотрел предыдущие 48 серий. И, по правде говоря, я его хорошо понимаю. Там есть такие нестыковки, что просто диву даешься. Вот, например, Платон Загурский рассказывает Наталье Алексеевне о своем друге, докторе Катцеле – “У этого немца были честь и достоинство”(?!). Подобное утверждение, даже несмотря на запоздалое раскаяние Катцеля, не очень вяжется с тем, что мы узнали о нем в предыдущих сериях.